Информационные ресурсы

Изучение истории и культуры

семейских в Бурятии

 

Мир староверов Бурятии издавна привлекал к себе внимание многих исследователей. В истории изучения старообрядчества Забайкалья необходимо выделить три основных периода: дореволюционный, советский и современный. Дореволюционный период открывает первое упоминание о старообрядцах региона профессора П.С. Палласа [1]. В 1768 — 1774 гг. он путешествовал по Западной и Восточной Сибири, был на Алтае и в Забайкалье. По материалам экспедиции Петербургской академии наук, в ходе которой он посетил «польских колонистов», описал природные условия этих мест, занятия населения, привел данные о численности дворов и жителей, весьма подробно рассказал о староверах с. Куйтун. Описание жизни и быта забайкальских старообрядцев встречается в работе А. Мартоса [2].

Свои яркие заметки о жизнедеятельности семейских Забайкалья оставили декабристы И.Д. Якушкин, барон А.Е. Розен, А.П. Беляев, братья М. и Н. Бестужевы [3].

В целом все названные авторы описывали забайкальских старообрядцев поверхностно. Основное внимание они обращали на материальную культуру, отмечая при этом образцы успешной хозяйственной и экологической адаптации поселенцев за Байкалом. Все работы можно охарактеризовать как распространенный в то время тип путевых заметок, которые, в свою очередь, не претендуют на глубокий научный анализ.

Систематических исследований жизни и культуры поселившихся за Байкалом старообрядцев в период заселения края не было, так как это не соответствовало политике российского самодержавия, систематически проводившего насильственное «обращение» старообрядцев либо к единоверию, либо к официальному православию.

Историография дореволюционного периода представлена в основном исследователями демократического направления. Причем старообрядцы Забайкалья чаще всего рассматривались ими в районах их расселения. Изучался их общинный и хозяйственный быт, нравы и обычаи и т. д. Исследователями этого направления являются П.А. Ровинский, Ю.Д. Талько-Грынцевич, К.П. Михайлов, Г.М. Осокин, Н.В. Ушаров [4]. Несмотря на этнографический характер исследований, в них содержится немало ценных сведений по истории старообрядчества: переселение; роль в хозяйственном освоении края; внутренняя жизнь старообрядческих общин; религиозная организация, взаимоотношения с местной администрацией и населением и др. В рамках первого периода нельзя не отметить интересные, но не всегда научно аргументированные сведения о старообрядцах в 16 выпусках материалов комиссии Куломзина [5].

Работы советского периода соответствовали новым установкам, освещали деятельность религиозных организаций с точки зрения классового подхода. Это были статьи в периодических изданиях Союза воинствующих безбожников и небольшие книги, основной целью которых было доказательство правильности государственной политики, обличение контрреволюционной и антисоветской деятельности духовенства и верующих.

Первыми трудами, в которых с атеистических позиций рассматривались старообрядческие общины Сибири, были сочинения А.С. Долотова. Несмотря на крайне негативные оценки староверия как религиозного течения, враждебного Советской власти, в этих работах содержится богатый статистический материал о распространении и численности старообрядческих общин Сибири [6].

В советской историографии продолжали изучать проблему старообрядчества Забайкалья преимущественно с точки зрения этнографии и фольклористики. В работах историков советского периода в основном показано формирование старообрядческих поселений, хозяйственная деятельность, быт, материальная и духовная культура. В частности, это относится к работам А.М. Селищева, В.П. Гирченко и др. [7]. Например, В.П. Гирченко впервые рассмотрел историю семейских общин конца XVIII — начала XIX вв. с привлечением архивного материала, характеризующего переселение старообрядцев в Забайкалье, их хозяйственную деятельность, борьбу с преследованиями со стороны местной администрации.

В 1919 г. по заданию Иркутского университета в Забайкалье побывал известный профессор-славист А.М. Селищев. Он обследовал более тридцати районов Забайкалья, в которых проживали семейские. По материалам этой экспедиции ученый опубликовал монографию, в которой большое внимание уделил различным аспектам языка, фольклора и книжной культуры [8].

Работы А. Поповой, В. Воскобойникова написаны по результатам полевых экспедиций, в ходе которых был собран большой фактический материал, разнообразные сведения о числе старообрядческих селений; хотя значительная часть работ носит этнографический характер [9], однако сформулированные этими исследователями выводы не потеряли актуальности и по сей день.

В 50-е гг. ХХ в. возрос интерес к вопросам социально-экономического положения крестьянства Забайкалья (в том числе старообрядчества) XVIII — первой половины XIX вв. В частности, М.М. Шмулевич в связи с изучением общих проблем истории крестьянства Забайкалья касается и семейских сел [10], образованных на данной территории. В это же время отмечен повышенный интерес этнографов, филологов, историков к различным аспектам старообрядческой проблематики. Наиболее заметные из них — труды Л.Е. Элиасова, А.А. Лебедевой, Г. И. Ильиной-Охрименко и мн. др. [11].

Исследованием конца 1960-х — начала 1970-х гг. стала монография В.П. Мотицкого [12]. Автор проанализировал в историческом аспекте эволюцию старообрядчества Забайкалья, раскрыл специфику религиозных верований и роль религии в общественной, семейной жизни староверов и на основе результатов социологических исследований убедительно отразил религиозную направленность старообрядческого населения Забайкалья.

Не преуменьшая роли вышеперечисленных исследований, хотелось бы отметить, что ведущее место в изучении истории старообрядчества Забайкалья (XVIII — ХХI вв.) принадлежит профессору, главному научному сотруднику Института археологии и этнографии СО РАН Ф.Ф. Болоневу [13]. Его работы, опубликованные в период с середины 1970-х гг. по настоящее время, представляют собой историографическое явление в изучении старообрядцев Забайкалья.

Основываясь на широком привлечении богатого архивного и полевого материала, Ф.Ф. Болоневым детально изучены основные направления: причины, этапы и характер переселения староверов в Сибирь, своеобразие старообрядческой культурной среды (быт, одежда, говоры, мировоззрение и др.), особенности этнокультурного взаимодействия с коренными народами [14]. На основе новых архивных материалов городов Москвы и Санкт-Петербурга Ф.Ф. Болонев рассматривает роль раскола, причины высылки староверов из Польши, поэтапное освоение ими просторов Сибири, достаточно убедительно показывает план переселения староверов из Польши в Сибирь, утверждая, что он был разработан царской администрацией заранее и носил насильственный характер. Все работы Ф.Ф. Болонева по проблемам старообрядчества отличаются многогранностью и широтой исследования.

Современная историографическая ситуация характеризуется смещением исследовательского вектора от так называемого старообрядческого традиционализма к изучению локальных особенностей и трансформационных процессов в истории старообрядческих общин Забайкалья. В современный период в региональной историографии ведущее место в изучении разных сторон истории старообрядчества занимают работы ученых Бурятского научного центра СО РАН и Бурятского государственного университета.

Среди современных исследований можно выделить такое самостоятельное и перспективное направление как изучение книжно-рукописного наследия забайкальских старообрядцев, разрабатываемое С.В. Бураевой. Продолжая традиции археографических исследований советского периода, С.В. Бураевой были выявлены новые рукописи, гектографы и старопечатные книги, определены основные пути миграций книжно-рукописных памятников.

В поле зрения С.В. Васильевой находится детальный анализ государственной политики по отношению к старообрядчеству Забайкалья с конца XVII — XXI вв. В монографии «Власть и старообрядцы Забайкалья (конец XVII — нач. XX вв.)» были рассмотрены важнейшие аспекты развития старообрядчества Забайкалья в специфических социально-политических и экономических условиях заселяемой территории: размещение и характер расселения, демографические показатели, особенности и эволюция государственной политики по отношению к «раскольникам» и др. [15].

В совместной с С.В. Бураевой монографии освещена история Белокриницкой епархии. К несомненной заслуге авторов относится полноценное введение в научный оборот материалов уникального фонда Государственного архива Республики Бурятия «Переписка и письма старообрядческого епископа Иркутско-Амурского и всего Дальнего Востока с настоятелями старообрядческих общин и храмов других регионов». В работе раскрыты важные аспекты истории и развития немногочисленного Белокриницкого согласия: институциональное оформление в нач. ХХ в., существование в новых реалиях 1917 — 1930-х гг., возрождение и современное состояние старообрядческих общин. Особое внимание уделено личности епископа Афанасия, который пользовался несомненным авторитетом и безусловным уважением среди приходов.

А.В. Костров в своих исследованиях [16] скрупулезно изучает развитие старообрядческих общин Байкальского региона в один из сложных и переломных исторических периодов – 1905 - 1930-е гг., который исследователь определяет как «переходный». Через анализ политики по отношению к старообрядцам, структуры и системы внутренних и внешних связей автором рассматривается эволюция регионального старообрядчества в период от империи к советскому государству. С учетом специфических особенностей региона (географическая отдаленность, многонациональность, поликонфессиональность и др.) внимание читателей акцентируется на наличие сложной истории формирования и сложной структуры старообрядчества с разными измерениями (группы, территория расселения, социальное положение, согласия) [17].

Интересному аспекту взаимоотношений государства и старообрядчества посвящена монография Т.Н. Гусейновой, в которой рассматривается миссионерская деятельность РПЦ среди старообрядцев Забайкалья в сер. XVIII — нач. XX вв. Оценивая формы и методы работы сотрудников противораскольнической миссии, созданной при Троицком Селенгинском монастыре, автор отмечает, что удаленность от центра и геополитическое положение Забайкалья (близость с Китаем) способствовали тому, что «государство не давало миссионерам действовать более активно, так как боялось возмущений и недовольства среди староверов» [18].

Имеется также положительный региональный опыт публикации документов, характеризующих отдельные страницы истории старообрядцев Забайкалья [19]. Также в 2005 г. была издана двухтомная хрестоматия «История и культура семейских Забайкалья», составленная В.Л. Петровым и Е.В. Петровой [20]. Тем самым открытие и введение в научный оборот ранее неизвестных документов стало не только причиной активизации научных исследований, но и самостоятельной чертой историографического процесса последнего десятилетия, позволяющей определить исследовательские перспективы.

В последние годы в научной литературе стали преобладать публикации, посвященные изучению старообрядчества как феномена национальной духовной культуры, сохранившего древнерусские традиции. Так, исследователь Е.В. Петрова, рассматривая особенности социокультурной адаптации семейских Забайкалья, выделила несколько периодов в этом процессе: вторая половина XVIII в. — начальный период обоснования в Забайкалье, проходил с усилением этноконфессиональной самоидентификации; вторая половина XIX — начало ХХ вв. — расцвет культуры; советский период — регресс культуры старообрядцев; с 90-х гг. ХХ в. и до настоящего времени — период, в котором наблюдаются положительные тенденции возрождения культуры семейских [21].

Заметным достижением современной историографии стали исследования Т.Б. Юмсуновой в области изучения особенностей формирования и современного состояния языка семейских Забайкалья [22], Р.П. Матвеевой — фольклора, в котором отражались особенности традиционной культуры семейских, их быта, этических и эстетических воззрений, менталитета и др. [23]. Различные аспекты духовной и материальной культуры старообрядцев Забайкалья, формы ее сохранения, популяризации и трансляции рассматриваются в трудах современных исследователей различных специальностей.

Среди работ исследователей Забайкальского края можно выделить статьи, опубликованные в Энциклопедии Забайкальского края [24], небольшие заметки по источниковой проблематике [25], выпущенные в связи с юбилейными конференциями по истории старообрядчества.

Кроме того, значительно расширилась география публикаций ученых за рубежом. В 1991 — 1992 гг. в Нью-Йорке и Лондоне увидели свет статьи Ф.Ф. Болонева [26]. Появились публикации о разных аспектах истории старообрядчества в США, Польше, Румынии, Латвии.

Также показателем повышенного внимания исследователей к истории старообрядчества является проведение разного уровня научных форумов, конференций, по результатам работы которых опубликованы сборники материалов. Среди них следует выделить: международные конференции «Старообрядчество: история, культура, современность» (Москва, 2000, 2004, 2007), региональную конференцию «История, культура и язык старообрядцев Забайкалья» (Улан-Удэ, 2000), международную конференцию «Межконфессиональные отношения на рубеже тысячелетий» (Улан-Удэ, 2007), международную конференцию «Семейские – староверы Забайкалья: история, культура и современность» (Улан-Удэ, 2011), III — VI международную конференцию «Старообрядчество: история и современность, местные традиции, русские и зарубежные связи» (Улан-Удэ, 2001, 2007, 2015) и др. В сборниках материалов научных конференций поднимается широкая проблематика исследований различных аспектов истории и культуры старообрядцев.

Подводя итог, необходимо отметить некоторое своеобразие современной исторической литературы. С одной стороны, работ, посвященных истории и культуре старообрядчества Бурятии, довольно много. Вместе с тем беспристрастных научно-популярных трудов, освещающих историю старообрядчества в комплексе, еще не выходило.

                                                                                                                                                   C.В. Васильева, д-р ист. наук, И.С. Цыремпилова, д-р ист. наук

 

___________________________________

1.  Паллас П. С. Путешествие по разным провинциям Российского государства в 1768–1774 гг. СПб, 1788. Ч. 3. С. 222–374.
2. Мартос А. Письма о Восточной Сибири. М., 1827. С. 108–118.
3. Из записок декабриста Якушкина // Русский архив. 1870. № 1–19. С. 1566–1633 ; Розен А. Е. Записки декабриста. Иркутск, 1984. С. 252–253 ; Бестужевы М. и Н. Письма из Сибири. Иркутск, 1929. С. 14, 82.
4. Ровинский Л. А. Этнографические исследования в Забайкальской области // Изв. ВСОРГО. 1872. Т. 3. № 3. С. 120–133 ; Там же. Т. 4. № 2. С. 98–107 ; Талько-Грынцевич Ю. Д. Семейские (старообрядцы) в Забайкалье / Протоколы общего собрания // Изв. ВСОРГО. 1894. № 2. С. 5–29 ; Осокин Г. М. На границе Монголии. СПб, 1906.
5. Материалы Высочайше учрежденной под председательством статс-секретаря Куломзина комиссии по исследованию землевладения и землепользования в Забайкальской области. СПб, 1897. Вып. 1–16.
6. Долотов А. С. К вопросу об изучении религиозного движения и отмирания религиозных верований // Культура Бурятии. 1932. № 1. С. 42–50 ; Он же. Церковь и сектантство в Сибири. Новосибирск, 1930.
7. Гирченко В. П. Из истории переселения в Прибайкалье семейских. Верхнеудинск, 1921 ; Попова А. М. Семейские (забайкальские старообрядцы). Верхнеудинск, 1928 ; Фольклор семейских / сост. Л. Е. Элиасов. Улан-Удэ, 1963.
8. Селищев А. М. Забайкальские старообрядцы. Семейские. Иркутск, 1920.
9. Воскобойников В. Приметы и суеверия семейских // Бурятоведение. 1930. Вып. 3–4. № 11–12.
10. Шмулевич М. М. К истории крестьянской колонизации и возникновения русских сел в Западном Забайкалье в XVIII – первой половине XIX в. // Этногр. сб. Улан-Удэ, 1974 ; Он же. Очерки истории Западного Забайкалья (XVII – середина XIX в.). Новосибирск, 1985.
11. Элиасов Л. Е. Атеистическая пропаганда среди старообрядцев // Коммунистическое воспитание трудящихся: мат-лы респ. науч.-практ. конф. Улан-Удэ, 1961. С. 136–144 ; Он же. Старообрядчество, его пережитки // О некоторых религиозных культах и сущности. Улан-Удэ, 1961. С. 30–50 ; Он же. Фольклор семейских.Улан-Удэ, 1963 ; Лебедева А. А. К истории формирования русского населения Забайкалья, его хозяйственного и семейного быта (XIX – начало XX вв.) // Этнография русского населения Сибири и Средней Азии. М., 1969. С. 104–188 ; Ильина-Охрименко Г. И. Народное искусство семейских Забайкалья. Улан-Удэ, 1972.
12. Мотицкий В. П. Старообрядчество Забайкалья: прошлое и настоящее. Улан-Удэ, 1976.
13. Болонев Ф. Ф. Хозяйственные и бытовые связи семейских с местным и пришлым населением Бурятии в XIX–XX вв.// Этногр. сб. Улан-Удэ, 1974. Вып. 6. С. 56–66 ; Он же. Народный календарь семейских Забайкалья (во второй пол. XIX – нач. ХХ в.). Новосибирск, 1978 ; Он же. Семейские. Историкоэтнографические очерки. Улан-Удэ, 1992 ; Он же. Старообрядцы Забайкалья. Новосибирск, 1994 ; Он же. Старообрядцы Забайкалья в XVIII–XX вв. М., 2004 ; Он же. Старообрядцы Забайкалья в XVIII–XXI вв. Улан-Удэ: Изд-во БНЦ СО РАН, 2009.
14. Болонев Ф. Ф. Народный календарь семейских Забайкалья (во второй пол. XIX в. – нач. ХХ в.). Новосибирск, 1978 ; Он же. Семейские. Историко-этнографические очерки. Улан-Удэ, 1992 ; Он же. Старообрядцы Забайкалья. Новосибирск, 1994 ; Он же. Старообрядцы Алтая и Забайкалья: опыт сравнительной характеристики. Барнаул, 2001 ; Он же. Старообрядцы Забайкалья в XVIII–ХХ вв. М., 2004 ; Он же. Старообрядцы Забайкалья в XVIII–ХХI вв. Улан-Удэ, 2009 и др.
15. Васильева С. В. Власть и старообрядцы Забайкалья (XVII–XX) Улан-Удэ : Изд-во Бурят. госуниверситета, 2007. 231 с. ; Она же. Государственная и церковная политика в отношении старообрядчества Байкальского региона (XVII-XXI вв.). : автореф. дис. … д-ра ист. наук. Улан-Удэ, 2011. 44 с. 
16. Костров А. В. Старообрядцы Байкальской Сибири в начале XX в. Иркутск: Оттиск, 2009. 68 с. ; Он же. Старообрядчество Байкальской Сибири в «переходный» период отечественной истории (1905 – 1930-е гг.). Иркутск: Изд-во ИГУ, 2010.444 с. ; Он же. Эволюция старообрядчества Байкальской Сибири в 1905 – 1941 гг. : автореф. дис. … д-ра ист. наук. Иркутск, 2010. 58 с. 
17. Он же. Эволюция старообрядчества Байкальской Сибири в 1905-1941 гг. : автореф. дис. … д-ра ист. наук. Иркутск, 2010. С.36-37.
18. Гусейнова Т. Н. Миссионерская деятельность Русской православной церкви среди старообрядцев в Забайкалье (XVIII – начало ХХ вв.). Улан-Удэ, 2006. С. 194. 
19. Из истории религиозных конфессий Бурятии. ХХ век : сб. док. Улан-Удэ, 2001. 260 с. ; Васильева С. В. Материалы фонда Тарбагатайского волостного правления (систематизация и комментарии) 1736–1922 гг. Улан-Удэ, 2004. 218 с. 
20. История и культура семейских Забайкалья: Хрестоматия / сост. В. Л. Петров, Е. В. Петрова. Улан-Удэ, 2005. Ч. I–II. 
21. Петрова Е. В. Социокультурная адаптация семейских Забайкалья : этносоциологический анализ. Улан-Удэ, 1999. С. 89-91. 
22. Словарь говоров старообрядцев (семейских) Забайкалья / под. ред. Т .Б. Юмсуновой. Новосибирск, 1999. 540 с. ; Юмсунова Т. Б. Язык семейских – старообрядцев Забайкалья. М.: Языки славянской культуры, 2005. 286 с. ; Она же. Русские старообрядческие говоры Забайкалья: особенности формирования и современного состояния: автореф. дис. … д-ра филол. наук. М., 2005. 
23. Матвеева Р. П. Народно-поэтическое творчество старообрядцев Забайкалья (семейских). Улан-Удэ, 2005. 124 с. 
24. Энциклопедия Забайкалья. Читинская область. Т. 1: Общий очерк. Новосибирск, 2002. 302 с. 
25. Константинова Т. Н. Источники по истории старообрядчества в государственных хранилищах Государственного архива Читинской области // Старообрядчество: история и современность, местные традиции, русские и зарубежные связи: мат-лы III междунар. науч.-практ. конф. Улан-Удэ, 2001. С. 189. 
26. Bolonev F. Archaic Elements in the charms of Russian Population of Siberia // Soviet Antropology & Archeology. SPRING. Armonk; New York, 1991. № 4. P. 7-19 ; Bolonev F. Archaic Elements in the charms of Russian Population of Siberia // Traditional Culture. Armonk; New-York; London, 1992.