О репрессиях в «семейских» районах Бурятии в 20‒30-е годы ХХ в.

В последние десятилетия появилось немало исследований, в которых объективно освещается история советского общества вообще и политических репрессий в частности.

В связи с этим исключительно важное значение имела публикация документов о реабилитации лиц, пострадавших во время массовой коллективизации, раскулачивания, в годы «большого террора» в Забайкалье. Материалы семи томов Книги Памяти жертв политических репрессий в Республике Бурятия, вышедших в 2007‒2012 гг., являются нетленным памятником невинно пострадавшим нашим землякам и источниковой базой научных исследований.

Основным источником явились материалы уголовных дел, содержащихся в томах Книги Памяти. Кроме этого, нами использованы документы Государственного архива Республики Бурятия, архива УФСБ РФ по РБ, а также материалы полевых исследований.

Таблица 1

Число реабилитированных граждан в Республике Бурятия по Книге Памяти

 

 

Данные, содержащиеся в таблице 16, приведены по результатам нашего подсчета. Составители Книги Памяти общее количество реабилитированных граждан по Республике Бурятия, включенных в списки 7 томов, приводят 12 753 чел. (Т. 7, с. 3). Фактически же число реабилитированных несколько меньше, т. к. во всех томах и по всем районам есть механические повторы, когда одно уголовное дело записано дважды, к примеру, Антонов И. Г., Алексеев И. Т., Афанасьев П. С., Власова П. М., Болонев Я. М., Матвеевский Д. П., а их земляк Гордеев М. И. записан трижды. Из 17 человек Заиграевых дважды записаны трое. Из 14 человек Ковалевых — четверо, также дважды указано в книгах четверо Назаровых. Кроме этого, довольно часто повторяются лица, которые были судимы в 1929‒1932 гг., а в 1937‒1938 гг. они арестовывались вторично и, как правило, приговаривались к высшей мере наказания или длительным срокам лишения свободы. К таковым относятся: Алексеев Ф. Ф. и Болонев П. И. из Большого Куналея, А. Ф., А. Н., А. Ф. и С. Х. Борисовы из Куйтуна, Матвеев Д. А., Лаптев М. П., Пискунов Е. К. и Степанов М. П. из Десятниково. Также дважды судимы Ананьин С. Ф., Бошмаков И. В., Бондаренко В. Д. и С. Р., И. И., И. М. и В. И. Афанасьевы из Бичуры и другие. Только по Тарбагатайскому району повторные записи зафиксированы по двадцати семи фамилиям, тем самым по сравнению с записанным в Книгах Памяти число фактически реабилитированных граждан сократилось на 43 человека. Аналогичная картина наблюдается по всем другим районам. Так, Аршанов Л. О. из Кяхтинского района в разные годы арестовывался, был судим и реабилитирован трижды. Он, к счастью, остался жив. А вот трижды судимый Аюрзанаев Т. был в конце концов приговорен к ВМН.

Надо надеяться, что перенос текста Книг Памяти на электронные носители позволит устранить эти неточности и установить истинное число лиц реабилитированных.

Конечно, сведения не о всех реабилитированных гражданах вошли в семь томов Книг Памяти. Об этом свидетельствуют такие факты: отсутствуют сведения о репрессированных: Балдаев С. П., Гомбоин Д. П., Занданов Н. И., Жеребцов О. А., Линховоин Л., Убугунов А. М., Шангаев И. С., Хабаев М. П. и другие.

Об острой необходимости продолжения работы по выявлению, обработке архивных документов и публикации сведений о реабилитированных гражданах, о масштабах этой работы свидетельствуют и такие факты: в Книге Памяти зафиксированы фамилии тридцати двух уроженцев села Десятниково, из них только 15 человек упоминается в списке из 61 человека, составленном М. А. Пыкиным. В этом скорбном списке числится двадцать два человека по фамилии Чистяков, а в Книгах памяти имеются сведения о четырех. Уместно отметить, что в 1917 г. в с. Десятниково имелось 38 домовладельцев Чистяковых, в семьях которых насчитывалось 245 человек, в том числе 128 мужчин и 117 женщин. Нам удалось установить имена еще двух Чистяковых, расстрелянных в январе 1938 г. и реабилитированных. К сожалению, имена всех трех расстрелянных и осужденных по уголовному делу № 3015 в Книгах Памяти отсутствуют.

Материалы, представленные в Книгах Памяти, содержат богатую информацию, которая позволяет назвать поименно репрессированных граждан в разрезе районов и отдельных поселений Республики Бурятия; проанализировать половой, возрастной и национальный состав репрессированных граждан, выявить время и степень их наказания.

В настоящей работе нами предпринята попытка анализа реабилитированных — уроженцев Тарбагатайского, Бичурского, Мухоршибирского и Заиграевского районов, в которых в первой половине 20-го столетия компактно проживало большинство семейских. При этом следует учитывать, что названия населенных пунктов и районов в уголовных делах приводятся по действующему в период репрессий административному делению, и они зачастую расходятся с ныне существующими. Поэтому приводимые нами данные по районам и селениям не могут быть полными и абсолютно точными.

Таблица 2

Число реабилитированных граждан по «семейским» районам

Район	Всего	В том числе
	человек	мужчин	женщин
Бичурский	536	526	10
Заиграсвский	417	409	8
Мухоршнбнрский	986	971	15
Тарбагатайский	508	492	16
Всего в четырех районах	2 447	2 398	49
Остальные районы	9813	9 524	299
Итого	12 260	11 922	338

 

Данные таблицы 2 показывают: 1) удельный вес репрессированных по «семейским» районам, что составляет 20,2% от общего числа всех реабилитированных в Республике Бурятия, это означает, что репрессии в семейских районах имели большие масштабы; 2) удельный вес реабилитированных женщин по семейским районам, что составляет 1,9%, а по остальным районам — 2,9%; 3) почти 40% реабилитированных по 4 районам — уроженцы Мухоршибирского района. Это объясняется тем, что политика раскулачивания и форсированной коллективизации привела к обострению классовой борьбы в деревне, которое вылилось в социально-политический протест и привело к массовым вооруженным восстаниям в наиболее крепких в экономическом отношении сельскохозяйственных районах республики. По данным Д. Л. Доржиева, в четырех крестьянских восстаниях в Бичурском, Мухоршибирском, Селенгинском и в «семейских» селах Хоринского района в 1930‒1931 гг. участвовало около 2,5 тыс. человек, из которых 120 человек было осуждено к ВМН, расстрелу.

Анализ сведений, содержащихся в Книгах Памяти, существенно дополняет картину восстаний, позволяет назвать конкретные фамилии восставших. О масштабах репрессий в разные годы свидетельствуют данные таблицы 3.

 

 

Таблица 3

Число уголовных дел реабилитированных граждан по времени их репрессий

Район	1920-1936	1937-1939	1940-1957	Всего
Бичурский	229	243	64	536
Заиграсвский	169	192	56	417
Мухоршибирский	711	206	69	986
Тарбагатайский	211	197	100	508
Четыре района	1320	838	289	2447
Остальные районы	4258	3917	1638	9813
Итого	5 578	4755	1927	12 260

 

Наш подсчет показывает, что удельный вес реабилитированных в 1920‒1930 гг. составляет 45,5%, при этом большая часть репрессированных в этот период приходится на 1929‒1932 гг. Эта закономерность еще более прослеживается по «семейским» районам, в которых на этот период приходится 53,2% репрессированных за все годы. Особенно большой удельный вес (72,1%) по Мухоршибирскому району, в котором по восстанию 1931 г. проходило свыше 1700 человек.

Надо сказать, что власти относительно мягко обошлись с восставшими Мухоршибирского района: большая часть из них к следственному разбирательству не привлекалась или следствие было прекращено. Высшая мера наказания (ВМН) была применена к семи человекам из числа руководителей повстанческой организации. А вот к участникам Леоновского восстания применялись более жестокие меры — в апреле 1932 г. 36 человек были расстреляны.

Всего в 1920‒1936 гг. по «семейским» районам ВМН применялась к 23,3%. По остальным районам удельный вес приговоренных к ВМН в этот период составлял 15,2%.

Еще более крупный масштаб репрессий наблюдался в годы «Большого террора». В истории политических репрессий в СССР особое место занимает 1937 г., в течение которого масштаб репрессий лавинообразно нарастал. Так, в соответствии с оперативным приказом Народного комиссара внутренних дел Союза ССР Н. Ежова за № 00447 с августа во всех республиках, краях и областях была начата беспрецедентная операция по репрессированию бывших кулаков, активных антисоветских элементов и уголовников. В этом приказе преступно расширялись контингенты лиц, подлежащих репрессиям, меры их наказания устанавливался срок проведения операции, требовалось начать операцию 5 августа и закончить в четырехмесячный срок164. За 1937‒1938 гг. в республике было арестовано 6 836 человек, из которых было осуждено тройками и комиссией НКВД 4 491 человек. Из их числа по первой категории (расстрел) — 2 398 человек165.

По нашим подсчетам в 7 томах Книг Памяти имеются сведения о 4 755 уголовных дел за 1937‒1939 гг., по которым к ВМН было приговорено 1487 человек, или 77,9% от общего числа расстрелянных за все годы.

Таблица 4

Число реабилитированных граждан, приговоренных к ВМН

Район	1920-1936	1937-1939	1940-1957	Всего
Бичурский	22	105	4	131
Заиграсвский	12	73	2	87
Мухоршибирский	43	77	2	122
Тарбагатайский	29	82	3	114
Четыре района	106	337	11	454
Остальные районы	221	1150	84	1455
Итого	327	1487	95	1909

 

Репрессии обрушились и на женщин: служащих, колхозниц, домохозяек. Так, из с. Десятниково Иванова А. П. была выслана в 1930 г. на Север, Степанова Е. М. была осуждена в 1938 г. на 10 лет лишения свободы, этот же срок получила в 1942 г. Спиридонова З. М., вдова, мать троих детей.

Таблица 5

 Число женщин в составе реабилитированных граждан

 

Район	1920-1936	1937-1939	1940-1957	Всего
Бичурский	5	2	3	10
Заиграсвский	-	2	6	8
Мухоршибирский	9	3	3	15
Т арбагатайски й	1	6	9	16
Четыре района	15	13	21	49
Остальные районы	52	73	164	289
Итого	67	86	185	338

 

Как видно из таблицы 20, репрессии женщин нарастали с каждым годом, но больше половины (54,7%) приходится на военный и послевоенный период. Прискорбно, что 7 женщин были приговорены к ВМН. Это Адамчикова М. В., Арбутовская Е. Н., Васютинская-Самитова Н. Г., Галсанова Д. Ж., Дмитриева М. М., Наумова-Цеопа П. И. и Огурцова У. И.

Анализ реабилитированных по национальности показывает, что русские в их числе преобладают, на втором месте — буряты, на третьем — китайцы, которых только в 1 томе зафиксировано 37 человек. Из них 24(77,4%) было расстреляно.

По степени наказания наблюдается примерно равная пропорция по районам и селам. К примеру, из 508 уголовных дел уроженцев Тарбагатайского района 173 были прекращены (34%), 95(8,7%) приговорены от 3 до 5 лет лишения свободы или ссылки, 126(24,8%) были осуждены от 6 до 10 лет, 114(22,4%) приговорены к ВМН.

Из 38 уроженцев села Десятниково, фигурирующих в Книгах Памяти, 14 человек получили наказание в виде ссылки и лишения свободы, 13 человек — от 6 до 8 лет, 4 уголовных дела были прекращены и 7 человек приговорены к ВМН. Кроме этого, нам известны имена еще трех уроженцев этого села, арестованных в декабре 1937 г. и расстрелянных в январе 1938 г., реабилитированных во второй половине 50-х годов (Вишняков С. Г., Чистяковы В. М. и М. Г.).

Наибольшее число репрессированных по Тарбагатайскому району зафиксировано в селах Большой Куналей (154 уголовных дела) и Куйтун (94).

Интерес вызывает возраст реабилитированных на момент репрессий. Из 32 уроженцев с. Десятниково возраст репрессированных составлял от 26 лет до 30, от 31 года до 40 и от 60 до 70 лет — по 5 человек, в возрасте от 41 до 50 лет — 9 человек, от 50 до 60 лет — 6 человек и 2 человека, 78-летний Вишняков М. П. и 83-летний Натальин М. В., были приговорены к ВМН.

Анализ фамильного состава реабилитированных граждан показывает, что в семи томах чаще всего встречается фамилия Бадмаев (268), в том числе 38 человек Закаменского и 32 человека Селенгинского районов, 65 человек Бадмаевых (24,2%) были приговорены к ВМН. В первом томе зафиксировано 100 человек Афанасьевых, из них 90 в семейских районах (43 — в Бичурском, 30 — Заиграевском, 10 — Тарбагатайском и 7 — Мухоршибирском районах). Всего во всех томах Афанасьевых насчитывается 143 человека. Фамилия Иванов зафиксирована 136 раз, Алексеев и Павлов — по 59, Борисов — 53, Кушнарев и Медведев — 33, Васильев — 32. К концу 1938 г. масштаб репрессий достиг катастрофических размеров. Это вызвало необходимость принятия 17 ноября 1938 г. Постановления СНК СССР и ЦК ВКП(б) «Об арестах, прокурорском надзоре и ведении следствия», которое запретило органам НКВД и прокуратуры производство какихлибо массовых операций по арестам и выселениям; ограничило размах репрессий и упорядочило ведение следствия, ликвидировало судебные тройки, потребовало соблюдение законности в соответствии с Конституцией СССР. Вскоре были наказаны и «конкретные виновники» допущенных злоупотреблений и беззакония. Были арестованы и расстреляны руководители центральных и местных органов НКВД, в их числе и руководители НКВД БМАСССР (Ткачев, Полканов и Гайковский).

Анализ уголовных дел реабилитированных граждан показывает, что более 1/3 прекращалось по разным обстоятельствам, только за 1938‒1940 гг. в республике было освобождено 536 человек. Прискорбно, что немало уголовных дел прекращалось «в связи со смертью». Только за 1938 г. в улан-удэнской тюрьме умерло 428 человек.

Репрессии продолжались и после 1940 г., вплоть до 1957 г., то есть когда уже началась массовая реабилитация. За этот период число реабилитированных составило 1927 человек, или 15,7% всех реабилитированных, в семейских районах этот процент составил 11,6.

 

В.М. Пыкин