Регистрация общин

Процесс официального оформления старообрядческих обществ в органах государственной власти традиционно вызывал негативное отношение старообрядцев, большинство из которых долгое время считало, что вступать в официальные отношения с «антихристовым» государством — грех.

На территории Забайкальской области после выхода закона 1906 г. было зарегистрировано четыре общины с общим числом последователей 3885 человек. Все они были беглопоповскими и находились одна в селе Тарбагатай, другие — в Брянской волости (в сёлах Новобрянском, Старобрянском и Нижнеталецком). Из-за разгоревшегося в среде местных старообрядцев спора три из них позже отказались от регистрации. Община в с. Тарбагатай отказалась и от ведения метрических книг, и от регистрации своего наставника. В среде семейских старообрядцев даже представители такого либерального согласия как Белокриницкое не поддержали регистрацию своих общин и ведение метрики.

В советский период проблема регистрации общин возникла с новой силой. Представители семейских белокриницких общин Забайкалья отказались от подобного оформления отношений с властью. Так же оппозиционно отнеслись к регистрации семейские беглопоповцы и беспоповцы. В итоге к 1 марта 1924 г. («к последнему сроку») не было зарегистрировано ни одной семейской общины. Отказ не носил стихийного характера, для обсуждения вопроса старообрядцы разных согласий собирали соборы, на которых принимались мотивированные решения. Старообрядцам претил и как сам факт регистрации, так и необходимость в её рамках подавать сведения о составе общин, обязательного страхования молитвенного здания зарегистрированной общины. Конфликты с властью не заставили себя ждать.

Одно из самых заметных столкновений старообрядцев с представителями власти произошло в с. Хонхолой. 19 августа 1924 г. из Никольского ВИКа в Хонхолой была направлена комиссия, которая должна была закрыть и опечатать часовню не зарегистрировавшейся беглопоповской общины. Собравшиеся члены общины не только отказались выбрать из своего состава представителя для участия в комиссии, но и не отдали ключи от часовни. Когда же секретарь хонхолойской партячейки попытался опечатать часовню, то один из местных староверов «набросился на него с палкой». Ему на подмогу подоспели другие активисты общины — всего около 20 человек. В итоге комиссия «под угрозой смерти» вынуждена была покинуть село.

Волнения имели место во многих старообрядческих сёлах. 21 апреля 1924 г. старообрядцы Мухоршибири и Нового Загана «категорически отказались принять какую-либо регистрацию», объясняя это тем, что «регистрироваться великий грех», и не дали комиссии опечатывать свои молельни. Старообрядцы стали посылать жалобы и прошения в вышестоящие инстанции, и не только в Верхнеудинск. Известно, что для решения своих проблем большекуналейцы отправили ходоков в Москву. Учитывая общую взрывоопасную ситуацию, власти были вынуждены временно отступить. ОГПУ предупреждало об опасности социального взрыва и предлагало вести более мягкую политику в старообрядческих районах и населённых пунктах. Отступление властей продолжалось недолго. Используя разные инструменты давления, они стали настойчиво подводить разные старообрядческие общины к необходимости официальной регистрации. Уже с 1926 г. начинается относительно массовая регистрация старообрядческих обществ региона. К 1 января 1930 г. на территории БМАССР было зарегистрировано 50 старообрядческих общин (при 51 служителе культа и 45 молитвенных зданиях), с общей численностью верующих 22 640 человек.

Принципиальное расхождение во взглядах на возможность или недопустимость официальной регистрации стало продолжением и углублением раскола на «общинников» и «необщинников», который произошёл ещё в дореволюционное время. Но если до революции число «общинников» в регионе было мизерным (всего несколько общин), то теперь ситуация вынуждала переходить на их сторону всё больше старообрядческих обществ. Но и в таких условиях вынужденной регистрации число старообрядцев, зарегистрировавших свои общины, не составляло большинства от общего количества местного старообрядчества. При этом споры велись как между разными общинами одного согласия, так и внутри самих этих общин. Это вело к расколу многих старообрядческих обществ, которые стали дробиться на более ортодоксальные общины «необщинников» и более либеральные — «общинников». Такие расколы внутри согласий и общин объективно вели к ослаблению местного старообрядчества.

А. В. Костров

Старообрядцы с. Заган (в центре сидит писарь сельсовета Фёдор Борисович Борисов), 1930 г.