Мифологическое восприятие мира

Высокую поэзию и мифологическое восприятие мира, метафоричность образов и поэтическое обобщение реа­лий окружающего мира несет один из распространенных в живой традиции архаических фольклорных жанров - за­говор. Для художественной системы заговорных текстов характерны постоянные эпитеты, сравнения и другие тра­диционные поэтические средства устного народного твор­чества: «Солнце красное, ты ходишь высоко, ты видишь далеко... Прошу тебя, солнце красное, пойдешь ты, солнце красное, перед высокими горами, зелеными лесами, перед желтыми песками, перед серыми камнями, перед быстры­ми реками. Прошу тебя, солнце красное, пойдешь ты за океан-море, отряхнись, утренней зарею народись...».

Небольшие по объему, ритмические по складу фор­мульные произведения, исполняемые с магической це­лью в сопровождении ритуальных действий, сохранили до наших дней одну из древнейших форм ритуальной речи. Благодаря сакральности, заговоры играли важную роль в обрядовой жизни, исполнять их могли люди, обладающие, как считалось, особым даром магического воздействия. Для жанровой природы заговоров характерна устойчивость формы и содержания, «знахари» текст хранили в непри­косновенности - никакой импровизации, передавали его также людям одаренным, способным использовать заговор с практической целью. Со временем ореол таинственнос­ти вокруг заговоров исчез, они стали более открытыми и в обиходе некоторыми из них мог воспользоваться любой, знающий текст заговора (например, от ячменя, зубной боли, от «сглаза»). Но магия слова могла пропасть, если заговор произнесен вне ритуального действия или неточ­но, поэтому обыденным явлением стали списки заговоров «для памяти».

Большую часть заговоров, бытующих у семейских, со­ставляют лечебные заговоры от зубной боли, ячменя, ли­шая, «рожи», «родимца», бородавок, на «остановку крови», от ожога, «порчи», «сглазу», страха, испуга и многие дру­гие. Но бытовали не только лечебные заговоры. Были за­говоры и заклинания на посев, от червей, чтобы скотина знала свой двор, на Егорьев день заговаривали скотинушку на первый выгон, чтобы волк ее не тронул: «... Ходи, моя бессловесная скотинушка, по крутой горе, зеленой траве. Не напади на ее серый волк. Замыкаю его зубы храбрые, тремя железными замками».

В заговорных текстах встретились языческая древность и христианство, мифологические образы: «презоры», «ветренницы», «переполохи», «криксы», «плаксы», «утин», «лихоманка» и образы христианских святых, Богородицы. В заговоре соединились слово и действие, верования и вы­сокая поэзия. Своим поэтическим началом некоторые из них напоминают сказочный эпос, поэмы: «У Софьи три дочери. Одна пряла, вторая метала, а третья ходила от реки до реки, носила уроки от ангела...»; «Царица-водица бежит с востока до запада, омывает крутые берега, осыпает желтые пески, серый камень, белые корни...»; «Шел Иван Предтече Креститель Господний, шел путем-дорогою, наткнулся на девиц, оградил их крестом. «Откуда вы, девицы?» - «Мы, девицы, заклятые отцами, матерями, проклятие святое небо, правильное солнце, чистое дерево кипарис...»; «На озере-океане, там лежит камень, на том камне выстрои­лась церковь Божия. У той церкви стоит Божей престол, за престолом Христовым три Иоанна Предтечи, крестите­ли господние. Один Иван Богослов, другой - сын Хрис­тов, третий Иоанн Креститель господний. Около Божьего престола господнего, среди их шьет, вышивает, серебром устилает...»; «На море-океане, на острове Буяне стоит дуб на двенадцати котах, на двенадцати замках, от востока до запада текла огненная река, обмывала пенья, коренья...»